Книга Волчья река  - Рэйчел Кейн

Четыре месяца спустя

Я беспокойно ерзаю в жестком кресле и смотрю в немигающий стеклянный глаз.

На этот раз это не «Шоу Хауи Хэмлина».

Это видеокамера, но она не включена. Просто лежит на полке вместе с другим снаряжением. Инструменты профессии. Профессии, к которой я надеюсь присоединиться, если пройду это собеседование.

– Обычно я начинаю со слов «расскажите мне о себе», – говорит круглолицая женщина, сидящая напротив меня. Кожа ее покрыта загаром; «любительница свежего воздуха» – первое определение, которое приходит на ум. Она не утруждает себя покраской седеющих волос и собирает их в простую, практичную прическу. – Вам в этом нет необходимости, потому что, видит бог, «Гугл» никогда в жизни не выдавал мне еще такого количества ссылок относительно человека, не являющегося актером. И все же: расскажите мне о себе, Гвен. Я хочу знать вашу точку зрения.

– Это последнее, о чем мне хотелось бы говорить, – отвечаю я Джи Би Холл. Она уже сообщила мне, что «Джи» в ее полном имени не означает ничего, а «Би» – сокращение от «Барбары», и она ненавидит это имя. – Я не настолько сложная личность. Я просто хочу, чтобы моя семья была вместе, хочу уберечь их от любого вреда.

– Самые базовые вещи, – говорит она. – И ведут к разного рода бессмысленным событиям, верно?

– В моем случае – да.

– Я восхищаюсь тем, что вы сумели сделать, – говорит Джи Би. – Не просто выжить, хотя и это уже достойно уважения, но в процессе этого вскрыть массу вещей. Не все наделены таким инстинктом. Или такой движущей силой. Это впечатляет.

– Я сделала это не одна.

– Знаю. Семейный подряд, да?

– Более или менее. – Мне больно говорить это, потому что я с радостью сказала бы «да». Я хочу, чтобы Сэм вошел в мою семью. Мне это нужно. И, может быть, это произойдет. Но для того чтобы исцелить раны, разделяющие нас, потребуется немало времени и любви – прежде чем кто-нибудь из нас захочет узаконить эти узы. Мы вместе. Не могу сказать, что у нас все отлично. Пока еще нет.

– Инстинкты и целеустремленность – в нашем деле всё, – говорит она мне. – Остальному можно научиться. Вы уже справились с большей частью курсовой работы, правильно? – Джи Би говорит о дипломе специалиста, необходимом для получения лицензии частного следователя.

– На семьдесят пять процентов, – отвечаю я. – К концу квартала завершу полностью. После этого смогу либо основать независимую компанию, либо присоединиться к какой-нибудь другой.

– И почему вы выбрали мою компанию?

– Потому что вас порекомендовали Уайты, – отвечаю я. Родители Элли были чрезвычайно признательны за спасение девочки, хотя лично я почти не имела к этому отношения. Эта женщина была с ними в фойе студии в тот ужасный день шоу – в день, когда все начало рушиться. Умная, спокойная, компетентная. Она мне нравится. И я хочу понравиться ей, а это относительно новое ощущение.

– Странно, что они порекомендовали меня, – говорит Джи Би, – потому что я в этом деле не продвинулась почти никуда, а вы и ваш друг мистер Кейд влезли везде.

– Вы им понравились, – замечаю я. – И у вас много положительных результатов по запросу в «Гугле», так что…

Она смеется. Мне нравится этот смех – низкий и хрипловатый. Это слегка напоминает мне о Миранде Тайдуэлл, но я никогда не слышала, чтобы Миранда смеялась над чем бы то ни было. В Джи Би Холл есть некое сходство с ней, но натура у нее более цельная. Более здоровая. Может быть, я здесь еще и поэтому – пытаюсь уладить счеты с призраком, который, как я уверена, по-прежнему был бы рад уволочь меня в ад.

Господи, мне нужно продолжить терапию…

Мы находимся в офисе, расположенном так высоко, как это только возможно в Ноксвилле, – на высоте двадцати семи этажей. За пределами стеклянного куба, в котором мы сидим, бурлит адов котел деловой активности «Агентства Джи Би Холл»: не меньше полутора десятков человек разговаривают, входят и выходят, работают за компьютерами, и я знаю, что примерно вдвое больше уже трудятся за пределами здания. Это хорошее место. Здесь хорошая энергетика.

– Расскажите мне об этом культе в Вулфхантере, – предлагает она. – По крайней мере, то, что вам известно.

– Это началось в шестидесятые годы, – рассказываю я. – Дед Карра основал некую секту. Изначально к ней присоединилось много людей, потом некоторые ушли. Те, кто остался, превратили это в культ, а дед Карра провозглашал себя гласом Господним на земле. Он и начал практиковать… обучение.

– Обучение женщин, – говорит Джи Би. – Для того, чтобы стать идеальными служанками мужчин. Его целью было очистить их от первородного греха. – В ее взгляде читается отвращение. – Я просто цитирую текст, найденный в поместье.

– Некоторые из женщин сбежали. Некоторые умерли. Но осталось достаточное количество. Детей растили в… я не хочу называть это верой. В рамках культа. – Снова чувствую направленную на меня камеру, хотя рассудком понимаю, что она не включена. – Отец Гектора Спаркса был одним из них. Он обучал сына и дочь, хотя после его смерти они отреклись от культа.

– Гектор начал похищать женщин, сестра помогала ему. Он притворялся – по крайней мере перед собой, – что неким образом спасает их, – дополняет Джи Би. – Ужасно.

– Да, – говорю я. – Это было ужасно. Всё это.

– Вы постарались, чтобы ваше имя не попало в газеты.

– Я пыталась. И мне помогали. – Как оказалось, никто в действительности не хотел воздавать хвалы печально знаменитой бывшей жене маньяка за раскрытие дела, так что ФБР, ТБР и окружному шерифскому управлению проще всего было приписать эту честь погибшему детективу Фэйруэзеру. Мне это было, в общем-то, на руку. Как и Сэму.

– А… обвинения против мистера Кейда?

– Шеф Уэлдон признался, что пытался устранить Сэма и моего сына, и просил, чтобы ему засчитали это признание как содействие следствию. – Даже сейчас это заставляет мою кровь кипеть, а руки – трястись. – Обвинения были сняты, слава богу.

– Хорошо. Насколько я понимаю, съемки документального фильма о Мэлвине Ройяле приостановлены?

Я чуть-чуть расслабляюсь.

– Одержимость Миранды умерла вместе с ней. Понадобятся годы, чтобы уладить дела с ее наследством, так что продолжение съемок некому финансировать.

Джи Би Холл откидывается на спинку кресла и смотрит на меня. Взгляд у нее теплый, но одновременно анализирующий.

– Я очень хочу получить эту работу, Джи Би, – выпаливаю я, и хотя это правда, я жалею о том, что так открылась.